10/23 октября в болгарском монастыре Зограф на Святой Горе Афон совершается память Собора преподобномучеников Зографских, от латинян убиенных. 

Связана это событие с тем, что в 1274 году на Соборе в Лионе Византийский император Михаил VIII Палеолог из политических соображений пошел на предательство православной веры и, дабы укрепить свою близкую к падению державу за счет союза с католическим Римом, принял унию. Этот шаг вызвал всеобщее недовольство в стране, и император в 1278 году издал указ вводить унию в Византии насильственными мерами.

Святая Афонская Гора твердо противостояла унии. Афонские иноки отправили послание к Михаилу, в котором основательно доказывали, что главенство папы, поминание его в церквах, совершение Евхаристии на опресноках, прибавление к Символу веры «и от Сына» не могут быть приняты православными, и призывали императора одуматься. «Мы ясно видим, — говорилось в послании, — что ты еретик, но умоляем тебя: оставь все это и пребывай в том учении, которое ты принял… Отринь несвятые новые учения ложного знания, прибавляющего к вере догадки».

Крестоносцы, изгнанные из Палестины и нашедшие приют в Романии, заявили императору о своей готовности огнем и мечом утверждать власть папы. Приняв это предложение, Михаил нанял еще турок и татар и отправил войска к ненавистному для него Афону.

В это время близ Зографского монастыря подвизался старец, взявший за правило ежедневно много раз читать Акафист перед иконой Пресвятой Богородицы. В один из дней Богородица ответила на приветствия, с которыми старец обращался к Ней по своему обыкновению, и возвестила о приближении к обители воинов, посланных императором. Богородица велела ему пойти в монастырь и предупредить братию, чтобы слабые в вере успели уйти, а достигшие духовной зрелости приготовились к мученичеству.

Получив это известие, большинство монахов бежало в горы, но двадцать шесть подвижников укрылись в башне монастыря.

По приказу Михаила слуги папы обрушились на Болгарский монастырь Зограф. Когда Зографским инокам было предъявлено требование принять унию, никто из них не захотел даже слушать о католичестве.

Укрепляемые Господом, они знали, что настал их час принять мученические венцы. Льстивые слова и уловки латинян и их греческих союзников, пытавшихся убедить братий принять ложную унию, не возымели никакого действия. Святые оставались неколебимыми в исповедании Христа – единого Главы Церкви. Воссылая Ему хвалу, они погибли в башне, подожженной воинами. Вот имена этих мучеников: игумен Фома, монахи Варсонофий, Кирилл, Михаил, Симон, Иларион, Иаков, Иов, Киприан, Савва, Иаков, Мартиниан, Косма, Сергий, Мина, Иоасаф, Иоанникий, Павел, Антоний, Евфимий, Дометиан, Парфений и четыре мирянина.

Святые мученики за веру Православную были заживо сожжены в монастырской башне 10 октября 1284 года.

Несмотря на все старания императора Михаила, Рим не доверял ему, ибо и там хорошо знали его двуличность и неискренность. Папы предъявляли ему требования за требованиями с целью совершенного подчинения себе Восточного Православия. Желая убедить папских посланцев в своей приверженности к Римской Церкви, Михаил показывал им заключенных в темницу за твердость в Православии своих родственников: Андроника и Иоанна Палеологов, Мануила и Исаака Раулей. Последних он даже ослепил вместе с другими подвижниками благочестия. Жестокость Михаила усиливалась подозрением, что все противники унии готовы покуситься на низложение его с престола, на который он восшел через преступление. Но все его старания и зверства были напрасны: он ни в чем не преуспел.

Во время похода против Иоанна Дуки, князя Епирского, в лагере возле города Веррии Михаил заболел и умер (в декабре 1282 года), не присоединенный к Церкви Западной и отлученный от Церкви Восточной. За его жестокости общее негодование и отвращение были так велики, что находившийся при нем сын его Андроник не посмел совершить над ним царского погребения, а велел ночью похоронить его в близлежащем монастыре. А вдовствующая царица Феодора принуждена была обнародовать исповедание, в котором обещала перед Церковью никогда не поминать усопшего супруга своего Михаила.

Так бесславно закончились старания императора Михаила Палеолога.

Повесть о нашествии папистов на Святую Гору Афонскую

В царствование греческого царя Михаила Палеолога латиняне, имея большое войско, завоевали много греческих городов и сел. В то же время болгары взимали дань с Греческой империи и не жили в мире с греками из-за разных спорных вопросов. Находясь в критическом положении, греки обещали удовлетворить всем требованиям болгар, только бы те им помогли против латинян. Царь болгарский Кало-Иоанн пришел на помощь грекам, овладел Фригией и освободил греков от латинян. Эту победу оба царя отпраздновали с великим торжеством. После этого греческий император, не желая удовлетворить требований болгарского царя, посягнул на его жизнь, но Кало-Иоанн избежал всех козней Палеолога и ушел в свою землю. Усмирив случившееся тогда в его царстве восстание, Иоанн ожидал благоприятного случая отомстить коварному и беззаконному царю Палеологу. Улучив время, он вторгся с большим войском в пределы Греческой империи, разорил немало городов, жителей увел в плен и опустошил области: Пропонтиду, Фракию, Македонию, Фессалию, Элладу даже до Пелопоннеса.

Греческая империя находилась тогда в жалком состоянии. Теснимый со всех сторон, Михаил Палеолог отправил послов в Италию (к Папе) с замечательными письмами, которые, между прочим, гласили: «Во всем, сделанном вам болгарами, мы невиновны, поелику все это было сделано ими произвольно; да и мы находимся в страхе от них. Следуя Римской Церкви, мы и прежде не отказывались веровать, исповедовать и мыслить так, как и вы. Просим вас — придите на помощь к нам, единомыслящим с вами, так как мы погибаем от этих мерзких варваров — болгар. Если не поспешите к нам на помощь и не заступитесь, то имя наше истребится на земле, вы же будете наказаны Вседержителем Богом за нашу погибель». Когда послы достигли Италии, все западные государи-католики ополчились и решили идти в Константинополь не столько на помощь, сколько на погибель «единомыслящему с ними» Михаилу Палеологу.

На пути в Константинополь они устремились на Афонскую Гору, названную Святой, и стали преследовать находящихся на ней. Прежде всего они пришли в Лавру святого Афанасия и предложили находящимся в обители инокам присоединиться к их вере. Монахи, испугавшись и ложно толкуя апостольское изречение: «дадите место гневу», согласились через одного из отлученных священников присоединиться к ним, чем и освободили обитель. Впоследствии они были обличены Богом и наказаны. Но мы, не желая укорять обители, умолчим об этом.

Латиняне же пошли в Иверскую Лавру и просили находящихся в ней иноков соединиться с ними. Но иноки этой обители не согласились и, обличив нечестивцев, предали их проклятию, по слову апостола, за нововведения. Беззаконные же, услышав это, пришли в ярость, вывели всех с бесчестием из обители и, посадив старейших на монастырский корабль, вместе с ним потопили их. Так эти блаженные иноки за неповиновение беззаконникам приняли венец исповедания и мученичества. Более же молодых иноков, родом иверян (то есть грузин), вместе с монастырским имуществом они, достойные Иудовой участи и подобные ему нравом, отослали в плен в Италию, где сняли с них иноческую одежду и продали иудеям.

Уйдя из Иверской Лавры, латиняне пришли к Ватопедской обители. В ней они нашли только больных и престарелых, которые, будучи спрошены о прочих иноках, отвечали: «В дебрях и чащах укрываются, чтобы сохранить веру и не оскверниться с богомерзкими». Умертвив этих святых исповедников, латиняне тотчас устремились в окрестности монастыря и, найдя настоятеля и остальных иноков, ласково убеждали сделаться единомысленными с ними. Но настоятель сказал им: «Лучше Христу угодить, чем антихристу». Они же спросили: «Разве мы не Христовы, а антихристовы?» Святой отвечал: «Да, потому что всякий, сопротивляющийся Евангелию Христову, есть антихрист, и ныне он-то и помогает вам. Какое может быть отношение света к тьме? Вовек мы не присоединимся к ней». Духоборцы, слыша все это, затыкали свои уши и не только не убедились в истине православной веры, но даже подняли свои беззаконные руки на хранителей закона и повесили всех их на том месте, где нашли. С тех пор и поныне это место называется «Фурковуни», то есть Виселичная гора.

Затем латиняне перешли на другую сторону Горы и достигли обители святого великомученика Георгия, именуемой Зограф. Иноки этой обители были наставляемы в это время преподобнейшим игуменом Фомой, который несколькими днями раньше узнал как о нашествии на Святую Гору мерзких еретиков, так и о происходящих из-за этого несчастиях из следующего чудесного происшествия.

Один добродетельный старец жил в винограднике вышеназванной обители на расстоянии получаса ходу от нее, по направлению к юго-западу. Этот старец имел у себя для келейных молитв икону Пресвятой Богородицы, пред которой, совершая ежедневное каждение, читал акафист (называемый греками «херетизмы», отчего и место это называется «Херово»). И вот, когда богомерзкие римляне напали на Святую Гору со злодейской целью и уже сошли с кораблей на берег, этот богоугодный старец, стоя на обычной молитве перед иконой Пресвятой Богородицы и произнося: «Радуйся», — услышал от святой иконы следующее: «Радуйся и ты, старче! Поскорее беги отсюда, чтобы не постигло тебя несчастье. Возвести братьям обители, чтобы заперлись, потому что богопротивные римляне напали на это, Мной избранное место и уже находятся близко». Старец же, упав перед иконой Богоматери на землю, сказал Ей: «Как я могу, Владычица, оставить здесь Тебя, мою Заступницу?» На это голос от иконы отвечал ему: «Не заботься обо Мне, но иди поскорей». Когда он пошел к монастырю возвестить слышанное, тотчас неисповедимой силой и неизвестным образом святая икона двинулась со своего места и, обогнав старца, раньше его пришла в монастырь, и остановилась над монастырскими воротами. Старец, придя в монастырь и увидев святую икону, ужаснулся и рассказал всем о бывшем ему откровении. Иноки, увидев икону Пресвятой Богородицы и услышав о таком преславном чуде, прославили Бога и Его Пресвятую Матерь.

Игумен, узнав из этого откровения об ожидающем их несчастии, начал учить своих иноков, чтобы они были тверды и не боялись. Он говорил: «Отцы и братья! Которые Духом Божиим водятся, те сыны Божии. Поскольку вы не приняли духа рабства из-за боязни, а приняли Духа сыноположения. Если мы чада, то и наследники, наследники Бога, сонаследники Христа; если за Него пострадаем, то и прославимся с Ним, ибо уповаю, что нынешние временные страдания ничего не стоят по сравнению с той славой, которая откроется в нас. Это же, согласно с апостолом, и я говорю вам: которые из вас неустрашимы и готовы к мученичеству, те пусть остаются со мной в обители. Те же из вас, которые боятся мучения, пусть возьмут церковные сосуды и удалятся с ними, пока не пройдет гнев еретиков, чтобы не впасть в грех хулы через отречение от своей веры». Итак, те, которые боялись мук, скрылись в дебрях, пещерах и ущельях гор.

Святой же игумен с прочими иноками вошел в пирг не из боязни, но чтобы воспользоваться временем для обличения беззаконной ереси. Мучители, окружив со всех сторон обитель, стали кричать находящимся в пирге: «Отворите нам, отворите!» Но преподобный сказал им: «Мы не знаем вас — откуда вы». Мучители ответили: «Мы — Христовы рабы и пришли обратить соблазненных на путь истинный». Святой же опять сказал: «Отступите от нас, делающие беззакония, потому что апостол говорит: Если бы даже… Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема (Гал. 1:8). Кто другого учителя ищет? Никто, кроме тех, которые явно безумствуют. Вы скажите нам о своем учении и, если оно будет от Бога, мы присоединимся к вам и примем вас, как братьев; если же не от Бога, то уходите от нас». Тогда еретики отвечали: «Мы от Бога, и в Господа Иисуса Христа веруем и Святое Евангелие Его учим. Посланы же мы Блаженнейшим Папой Римским, который есть глава Церкви, сказать вам безумным непонятное для вас, чтобы вы поумнели и поняли Уставы Церковные и верно читали в святом Символе, то есть в «Верую во Единого Бога Отца», что Пресвятой Дух исходит от Отца и Сына, и на Святой Проскомидии приносили пресный, а не квасный хлеб, чтобы священники ваши брили бороды, чтобы и этим не согрешали в службе Божией, так как они — женихи Церкви. Если все это исполните, то получите от Вседержителя очищение, и мы ради вашего покаяния умилосердимся. Если же нет, то беспощадно погубим вас, чтобы вы не занимали напрасно места на земле». Это и многое другое в этом роде говорили еретики. Преподобные же ответили следующее: «Мы хотим найти истину и не обращаем внимания на ваши соблазны и безумие, поскольку не боимся и не страшимся ваших угроз, потому что написано, что бояться нужно одного Бога, а человека нечего страшиться, и смело говорим, что никого нет против нас, если с нами Бог, Который праведен и правду возлюбил. Сам Господь наш Иисус Христос в Святом Евангелии говорит: Когда же приидет Утешитель, Которого Я пошлю вам от Отца, Дух истины, Который от Отца исходит, Он будет свидетельствовать о Мне (Ин. 15:26). И опять: И Я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя, да пребудет с вами вовек (Ин. 14:16). И еще: Сие сказал Я вам, находясь с вами. Утешитель же, Дух Святый, Которого пошлет Отец во имя Мое, научит вас всему и напомнит вам все, что Я говорил вам (Ин. 14:25—26).

Эти слова преподобные повторяли несколько раз для доказательства истины и чтобы заградить уста тем, которые говорят, что Дух Святой исходит и от Сына. Ко всему этому преподобные присоединили еще и следующее: «Если же и этому не верите, духоборцы, то научитесь у Крестителя и Предтечи Иоанна, который видел Святого Духа, сходящего в виде голубя с неба и пребывающего на Сыне. Видите, что от Отца только Дух исходит. Это учение содержит наша мать — Святая Вселенская и Апостольская Церковь и напаяет всех своих чад тем, что истекает не из Эдема, а из Божественных уст Христа, сказавшего следующее: Проповедуйте Евангелие всей твари. Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет (Мк. 16:15—16). И еще: Посему говорю вам: всякий грех и хула простятся человекам, а хула на Духа не простится человекам; если кто скажет слово на Сына Человеческого, простится ему; если же кто скажет на Духа Святого, не простится ему ни в сем веке, ни в будущем (Мф 12:31—32). Поскольку Святым Духом все пророки, апостолы и учителя, будучи научены проповеди, крестили и учили православной вере в разных концах вселенной и передали правоверным признавать четырех евангелистов: Матфея, Марка, Луку и Иоанна. Кто же присоединяет пятого евангелиста, тот да будет проклят. Кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, — говорит Спаситель, — достоин мучения (ср.: Мф 18:6). А кто всю вселенную соблазняет, как вы, какое оправдание тот найдет, чтобы избежать достойного мучения? Который из семи богоизбранных Соборов говорит, что Дух Святой исходит от Отца и Сына, или который из них постановил, чтобы мы приносили опресноки и стригли волосы на бороде, как вы утверждаете? Будучи исполнен семи лукавых духов других (в противоположность семи Соборам), в какого Христа ты учишь веровать, духоборец, — и преподаешь не Евангельское, а антихристово учение. Но пятого Евангелиста мы не находим, кроме Магомета Сарацинского, предтечи антихриста, который раньше вашей гибельной ереси произвел плевелы. А что касается ваших опресночных мертвых жертв, то это иудейский обычай. Но вы скажете: разве Христос не ел пасхи, будучи опоясан и держа посох в руках по писанию? Да, скажем мы, Он ел пасху, но упразднил ее, как обрезание и многое другое. И потом, сидя с двенадцатью учениками, установил Свою пасху. Во время вечери Он, взяв хлеб и благословив, преломил и дал Своим ученикам, говоря: Приимите, ядите: сие есть Тело Мое (Мф 26:26) и прочее. Вот истинное таинство. Сказано: взял хлеб, то есть квасный, а не пресный, как вы противозаконно делаете, и служите, и держитесь Аполинариевой ереси. Брить же волосы на бороде мы не научились ни из Ветхого Завета, ни из Нового, потому что в Ветхом Завете от первосозданного человека, праведников и пророков и до Самого Господа нашего Иисуса Христа нет об этом никакого постановления: в Новом же ни Сам Христос, ни апостолы об этом ничего не говорили, а также ни одним из священных Соборов не было постановлено, ни правилами указано, что можно видеть и слепому. Тебе же, окаянный духоборец, лучше бы не бороду, а язык отрезать, чтобы он не изрекал хулу и соблазн и не приводил бы других вместе с тобой к погибели; лучше пусть сгниет худой член, дабы не повредил хороших. Вредят не волосы на бороде, а то, что исходит изнутри и из лукавого сердца, а именно: злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, воровство, лжесвидетельство и хула, находящиеся в вашем помраченном уме, — это, а не волосы на бороде, оскверняет всякого человека, а тем более священника. Женихов Церкви не много, а Един, Который придет в полуночи судить живых и мертвых: живых — православных, мертвых — еретиков, каждого по его делам. Просим, однако, вас, други, познайте истинную православную веру, которая есть жизнь и просвещение наших душ и следуйте ей так, как святые отцы и священные Соборы, приняв эту веру от святых апостолов, нам передали и узаконили в Святом Символе, добавив: «Если кто отнимет или приложит к нему, да будет проклят». А от этого греха нарушения Символа никто не может разрешить преступников и освободить от приготовленных им мучений. Послушайте, возлюбленные, и перейдите от зла к добру, дабы не подвергнуть своих душ мукам вечным».

Но для беззаконных католиков эти слова блаженных мужей были так же неприятны, как для волков камни из пращи; нечестивцы бросились к башне и подожгли со всех сторон святую обитель. Причиной всех этих несчастий был нарушитель закона нечестивый Палеолог, новый этот Навуходоносор. Преподобные и богоносные отцы наши, подобно трем отрокам, окруженные пламенем, стоя на пирге, воссылали молитвы ко Христу, говоря: «Владыко, Господи Иисусе Христе Боже наш, Единородный Сыне и Слове Божий, давый Себе яко Агнца непорочного на заклание за род человеческий! Ты, Господи, излиявый Пречестную Кровь Свою ради Церкви Твоей и рекий, что врата адова не одолеют ее, сохрани Церковь Твою от волков губящих ее. Умножи, Господи, достояние Твое по всей вселенной от конец и до последних земли; ересь сию низложи силой Пресвятого Твоего Духа; Жребий Пречистой Твоей Матери соблюди непреклонен и неругаем вовеки; пребывающих же в нем освяти и прослави с Тобой, милующих их помилуй. Кровы святых Твоих воздвигни во славу Твою и в память нашу. И сию молитву от уст наших приими, яко кадило благоухания, и призри на ны, якоже призрел еси на жертву Авраамову и на всесожжение Иеффаево, и восприими ны, яко Благ и Человеколюбец». По окончании молитвы был свыше голос: «Радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на небеси».

Мучители, услышав этот внезапный голос, ужаснулись, но мрак, лежащий на их умственных очах, помешал им понять случившееся, так как Дух Святой, Которого они хулили, не пришел разогнать этот мрак.

Блаженные отцы предали души свои в руки Божий. Они умерли от огня в 1276 году от Рождества Христова, а по греческой рукописи, находящейся в Протате, в Иверской и Ватопедской обителях, — 10 октября 1280 года.

Всех святых было двадцать шесть человек: из них было двадцать два монаха и четверо мирян. Имена последних нигде не записаны, имена же монахов следующие:

Фома, Варсонофий, Кирилл, Михей, Симон, Иларион, Иаков, Иов, Киприан, Савва, Иаков, Мартиниан, Косма, Сергий, Мина, Иосиф, Иоанникий, Павел, Антоний, Евфимий, Дометиан и Парфений.

Из них первый, то есть Фома, был, как сказано выше, игуменом и вел, главным образом, спор с богомерзкими латинянами. Последний же, то есть Парфений — экклессиархом, который был снесен огненным пламенем с башни на землю и умер не сразу, а прожив еще тридцать дней и рассказав обо всем происшедшем братьям, скрывшимся на время и теперь возвратившимся. Он предал душу свою в руки Божии 10 ноября, получив венец мученический с братьями, пострадавшими прежде.

После этого беззаконные латиняне рассеялись по всей Святой Горе. Не скрылись от них ни обитель, ни башня, ни келия, ни какое другое монашеское жилище, но все было разрушено, или предано огню, а имущество разграблено. Протатом они не в состоянии были тотчас овладеть и, сделав несколько попыток, должны были с большим ущербом временно отступить. После же, нечаянно напав на стражу, взяли и Протат, причем было ужасное кровопролитие. Но враги победили многочисленностью и все разрушили и сожгли, не оставив никого в живых. Всепреподобнейшего же Прота после многих истязаний повесили перед Протатом по направлению к морю, на месте, называемом «Халкос».

Отсюда беззаконные латиняне перешли на другую сторону Горы — на юг, где иноки Ксиропотамской обители встретили их с ветвями в руках и приветствовали следующими словами: «Да будет мир Христов с вами!» Те отвечали: «Есть и будет!» И тотчас вместе с иноками вошли в обитель и подарили монастырю часть награбленных богатств, назвав себя ктиторами этой обители. Монахи — о какой соблазн! — соединяются с еретиками. Но Бог призирает с неба на преступников. Во время молитвы при возгласе «о архиепископе нашем, иже в Риме и о благочестивом царе», потряслась земля и то место, где стояли недостойные, так что стены монастырские с находящимися в них зданиями распались, подобно иерихонским стенам во время Иисуса Навина. Только одна часть стены и та наклоненная осталась как доказательство совершившегося для последующих поколений. Жертвой этого землетрясения были многие из латинян, которые были убиты павшими стенами. Из оставшихся же в живых одни, видя такое знаменательное чудо, со страхом и стыдом удалились на свои суда, а другие покаялись, остались в горах и сделались хорошими иноками.

Пристыженные Богом, иноки вышеназванной обители, осознав свое преступление, горько рыдали и, как птицы без гнезд, бродили по горам, не имея, где и голову склонить, поскольку обитель была разрушена за их преступление. Вместе с тем прекратилось чудо в честь и славу сорока мучеников, бывшее прежде в этой обители. Чудо это следующее.

Когда был устроен и достаточно украшен храм приснопоминаемым и блаженным царем Романом, призван был святитель для освящения его. Во время освящения, когда архиерей произнес: «Во имя святых сорока мучеников», — тогда, о чудо! — у подножия святого жертвенника выросло большое растение «губа» со стеблями и сорока головами в виде яблок, соответственно сорока мученикам. Эта «губа», поднявшись в гору, обвилась вокруг престола. За такое преславное чудо все воссылали славу Богу и Его святым сорока мученикам. Все больные, находящиеся тогда в обители, исцелились, вкушая от этого растения. Известие об этом чуде распространилось по всей вселенной. Больные, приходящие за исцелением, получали его, а те из них, которые не могли прийти, присылали дары в обитель, а им отсылалась частица этого Богом дарованного растения, съедая которое, они получали исцеление. Множеством народа все это растение было истребляемо в течение года, но в честь и славу сорока мучеников оно опять вырастало в девятый день марта, когда святая Церковь празднует их память. Чудо этого благодатного растения превосходило чудо овчей купели. Та купель исцеляла только одного входящего в нее, а это растение исцеляло всех и везде, кто только вкушал от него.

Таково и так благодетельно было это чудо. Но издавна ненавидящему добро врагу христианского православного рода, диаволу, прискорбно было видеть это чудо, и он стал злоумышлять, пока не привел в исполнение свое злое намерение. Он подвиг окаянных иноков соединиться с духоборцами, из-за чего чудо и прекратилось. Так Бог наказывает тех, кто ненавидит истину. Этим-то беззаконные духоборцы и опресночники воздали богомерзким инокам за соединение с ними, потому что всякая жертва нечестивых неприятна Богу. Если они думают, что будут в числе избранных, то Бог доказывает противное, чтобы эти беззаконники не превозносились, а посрамились ныне, как и во второе пришествие Христово. Православные же, если и страдают в нынешнем веке, то надеются восприять от Мздовоздаятеля Христа уготованные блага, что действительно и будет.

Беззаконный царь Палеолог, хотя и намеревался прийти на Святую Гору и уничтожить на ней Православие, но не смог, потому что царствование его скоро прекратилось. Иноки, скрывшиеся в страхе от духоборцев, выходили из своих убежищ, и всякий приходил на свое прежнее место. Но, находя свои жилища сожженными и разрушенными, а жителей убитыми, горько плакали. Тогда Афонская Гора, подобно Рахили, рыдала о детях своих. Да и кто бы, смотря на все происшедшее, не заплакал? До небес доходил вопль и рыдание плачущих, которые вместе с Давидом произносили следующее: «Боже, пришли иноплеменники (иноверцы) на место, принадлежащее Пречистой Твоей Матери и осквернили Твои святые храмы, положили трупы рабов Твоих на пищу птицам и зверям, пролили кровь их, как воду, вокруг жилищ их, и не было кому погребать. Пролей гнев Твой на людей, хулящих Тебя, и на государства, отступившие от православной веры. Пусть скоро посетят нас щедроты Твои, Господи, поскольку мы очень обнищали. Помоги нам, Боже, Спаситель наш. Ради славы Твоего имени, Господи, избави нас и ради Своего имени очисти грехи наши, чтобы не сказали когда-нибудь иноверцы: „Где Бог их?» И чтобы перед нашими глазами постигла иноверцев кара за пролитую ими кровь рабов Твоих. Мы же, Твои рабы, будем исповедовать Тебя, Боже, вовек и передавать из рода в род славные исповедания и предания наших отцов». Так, плача и горько рыдая, погребали по всей Святой Горе святых, где кого находили.

Память пострадавших тогда преподобномучеников празднуется вместе со всеми святыми, подвизавшимися на Святой Горе, в неделю, следующую после Недели Всех святых. Также отдельно празднуется память преподобномучеников Иверских — в Ивере, Ватопедских — в Ватопеде. Поэтому справедливо и прилично, чтобы память и наших преподобномучеников была празднуема в нашей обители отдельно (говорит автор этой повести — инок Зографской обители). Ибо, если память одного преподобного отца нашего Космы, жившего после них, празднуется надлежащим образом, то тем более следует праздновать память и многих, живших раньше его. И если на Синае и в Лавре святого Саввы Церковь празднует память святых отцов, пострадавших не по собственной воле и не за Православие, а от сарацин, то тем более прилично особо праздновать в нашей обители память наших святых отцов, пострадавших от еретиков-латинян по собственной воле и за Православие. Это и сама братия обители нашей издавна чувствовала и желала, да и не могла не желать, умильно смотря на оставшиеся частицы сожженных костей их, целуя эти останки, ежедневно проходя мимо пирга, на котором эти святые отцы наши, как на жертвеннике, принесли себя на всесожжение ради исповедания и защиты православных догматов святой Восточной Церкви нашей и, наконец, по временам обоняя неизреченное благоухание, исходящее от места, где они были сожжены. Ради всего этого вся братия, говорю, издревле желала, чтобы память этих святых праздновалась в нашей обители, и желание это исполнилось. Когда волею Божией, сверх всякого ожидания, наша обитель преобразовалась из идиорифма в общежительную, тогда началось празднование памяти этих святых, сообразно с их желанием, которое они высказали в молитве ко Господу при последнем издыхании в пламени: «Воздвигни, Господи, жилища святых Твоих в славу Твою и нашу память».

Припадем с сокрушенным сердцем к теплым предстателям и заступникам нашим, двадцати шести преподобномученикам, и обратимся умильно к ним со следующей молитвой: «О святые и блаженные отцы наши! Вы, иже от великой любви к нам, недостойным чадам вашим, и в пламени сгораемы, не забываете нас, но теплые молитвы воссылаете к Богу о нашем спасении, освящении, прославлении и о благосостоянии сей святой обители вашей. Вы и ныне, предстояще престолу Творца всей твари, Господа и Бога нашего Иисуса Христа, и наслаждающеся неизреченные Его славы, красоты и лицезрения, — помяните нас, чад ваших, память вашу творящих, и умолите неизреченную Его благость, да умилосердится над слабостью и окаянством нашим, да презрит вся вольные и невольные грехи наши, да вселит в нас божественный страх Свой, и укрепит нас Своею благодатью в исполнении иноческих наших обетов и в творении святых и животворящих Его заповедей и повелений, да утолит праведный Свой гнев на нас движимый; да рассеет покрывающий обитель нашу темный и мрачный облак скорбей; да покрыет, заступит и избавит нас, в ней живущих, и вся повсюду православные Христианы от всех видимых и невидимых врагов, от всяких зол, бед и напастей нашедших, чаемых и нечаемых; да сохранит нас в мире, и тишине, и безмятежии; да дарует нам всякое довольство и изобилие, яко да теплыми молитвами вашими и сильным предстательством вашим и заступлением покрываемы и избавляемы от всяких бед и искушений, в мире и тишине, и довольстве, преизобилующе во всяком благом деле, светло празднуем память вашу, славяще прославившего вас Господа вечной славой. Также и мы, смиренные чада ваша, — молим вас, о достоблаженнейшие отцы наши, — да сподобимся с вами в добром покаянии и благоугождении предел жизни дошедше. Аще и велико есть прошение наше, но надеемся на благость и неизреченное человеколюбие Того Самого Господа, Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, Емуже буди честь, слава и поклонение со Безначальным Его Отцом и Пресвятым и Благим и Животворящим Его Духом, ныне и присно, и во веки веков. Аминь».

Тропарь 26 преподобномученикам Зографским
Тропарь, глас 1:

     Тревеличайшия светильники, всех преподобномученик Богоизбранный полк, двадесять и шесть Божественныя обители Зографския отец, почтим, прелесть латинскую обличившия и насильственно во огни скончавшияся; Фому пастыреначальника, священнаго Варсонофия, достославнаго Парфения и прочия, подвизавшияся, сошедшеся, песньми почтим, сии бо Троицу Святую присно о нас умоляют.

Кондак, глас 8:

     Иже обители нашея заступницы и хранителие, преподобнии отцы, да похвалятся, лесть латинян отвергшия и, огнем сожженныя, скончавшияся и венчавшияся, ихже достойно воспоим, зовуще: радуйтеся, преподобнии мученицы.

Величание

     Ублажаем вас, святии преподобномученицы двадесять и шесть, во священной обители Зографския насильственно во огни скончавшияся, и чтим святую память вашу наставницы монахов и собеседницы ангелов.

О чудесном знамении над соборной церковью Зографского афонского монастыря и над памятником 26 святым преподобномученикам, явившемся в день их памяти, 10 октября 1873 года

Часть башни, в которой пострадали святые преподобномученики, стояла на своем месте до 1873 года. Но так как она закрывала собой вновь построенное северное здание обители, а также от ветхости была близка к падению, то необходимо было ее разрушить. Для того же чтобы не забыть места, на котором святые совершили свой мученический подвиг и для лучшего хранения памяти о них, вся братия Зографской обители единодушно выразила желание поставить на этом месте памятник. При усердии братии начал быстро воздвигаться памятник, который был окончен в том же 1873 году. Все с радостью ожидали наступления дня памяти святых, когда намерены были освятить этот памятник. Наконец настал канун ожидаемого праздника и в соборной монастырской церкви началось всенощное бдение, как обычно, в первом часу после захода солнца⁷. Ночь была тихая и безлунная. Все вокруг освещалось только слабым светом звезд. В шесть с половиной часов, в полночь, когда после первой кафизмы на утрене читалось «Житие и страдание святых», внезапно послышался в церкви легкий шум и одновременно появился над церковью огненный столб, осветивший обитель и ближайшие места так сильно, что можно было разглядеть не только близкие, но и отдаленные предметы. Этот дивный столб, постояв над церковью несколько минут, пошел к памятнику и остановился над ним, а затем начал возноситься вверх и, наконец, превратился в круг, как бы венчая собой памятник и место, на котором святые преподобномученики совершили свой мученический подвиг. Так совершилось дивное знамение, длившееся около 15 минут, очевидцами которого были многие из братии и пришедшие на праздник. Видевшие это чудо славили Бога, прославляющего Своих святых, Ему же и от нас да будет честь и слава вовеки. Аминь.